Главная - Заговоры
Мацуо басе. Хокку о любви Китайские трехстишия



БАСЁ (1644–1694)

Вечерним вьюнком
Я в плен захвачен… Недвижно
Стою в забытьи.

В небе такая луна,
Словно дерево спилено под корень:
Белеет свежий срез.

Желтый лист плывет.
У какого берега, цикада,
Вдруг проснешься ты?

Ива склонилась и спит.
И, кажется мне, соловей на ветке –
Это ее душа.

Как свищет ветер осенний!
Тогда лишь поймете мои стихи,
Когда заночуете в поле.

И осенью хочется жить
Этой бабочке: пьет торопливо
С хризантемы росу.

О, проснись, проснись!
Стань товарищем моим,
Спящий мотылек!

С треском лопнул кувшин:
Ночью вода в нем замерзла.
Я пробудился вдруг.

Аиста гнездо на ветру.
А под ним – за пределами бури –
Вишен спокойный цвет.

Долгий день напролет
Поет – и не напоется
Жаворонок весной.

Над простором полей –
Ничем к земле не привязан –
Жаворонок звенит.

Майские льют дожди.
Что это? Лопнул на бочке обод?
Звук неясный ночной.

Чистый родник!
Вверх побежал по моей ноге
Маленький краб.

Нынче выпал ясный день.
Но откуда брызжут капли?
В небе облака клочок.

В похвалу поэту Рика

Будто в руки взял
Молнию, когда во мраке
Ты зажег свечу.

Как быстро летит луна!
На неподвижных ветках
Повисли капли дождя.

О нет, готовых
Я для тебя сравнений не найду,
Трехдневный месяц!

Неподвижно висит
Темная туча в полнеба…
Видно, молнию ждет.

О, сколько их на полях!
Но каждый цветет по-своему –
В этом высший подвиг цветка!

Жизнь свою обвил
Вкруг висячего моста
Этот дикий плющ.

Весна уходит.
Плачут птицы. Глаза у рыб
Полны слезами.

Сад и гора вдали
Дрогнули, движутся, входят
В летний раскрытый дом.

Майские дожди
Водопад похоронили –
Залили водой.

На старом поле битвы

Летние травы
Там, где исчезли герои,
Как сновиденье.

Островки… Островки…
И на сотни осколков дробится
Море летнего дня.

Тишина кругом.
Проникают в сердце скал
Голоса цикад.

Ворота Прилива.
Омывает цаплю по самую грудь
Прохладное море.

Сушатся мелкие окуньки
На ветках ивы… Какая прохлада!
Рыбачьи хижины на берегу.

Намокший, идет под дождем,
Но песни достоин и этот путник,
Не только хаги в цвету.

Расставаясь с другом

Прощальные стихи
На веере хотел я написать –
В руке сломался он.

В бухте Цуруга,

где некогда затонул колокол

Где ты, луна, теперь?
Как затонувший колокол,
Скрылась на дне морском.

Домик в уединенье.
Луна… Хризантемы… В придачу к ним
Клочок небольшого поля.

В горной деревне

Монахини рассказ
О прежней службе при дворе…
Кругом глубокий снег.

Замшелый могильный камень.
Под ним – наяву это или во сне? –
Голос шепчет молитвы.

Всё кружится стрекоза…
Никак зацепиться не может
За стебли гибкой травы.

Колокол смолк вдалеке,
Но ароматом вечерних цветов
Отзвук его плывет.

Падает с листком…
Нет, смотри! На полдороге
Светлячок вспорхнул.

Хижина рыбака.
Замешался в груду креветок
Одинокий сверчок.

Больной опустился гусь
На поле холодной ночью.
Сон одинокий в пути.

Даже дикого кабана
Закружит, унесет за собою
Этот зимний вихрь полевой!

Печального, меня
Сильнее грустью напои,
Кукушки дальний зов!

В ладоши звонко хлопнул я.
А там, где эхо прозвучало,
Бледнеет летняя луна.

В ночь полнолуния

Друг мне в подарок прислал
Рису, а я его пригласил
В гости к самой луне.

Глубокою стариной
Повеяло… Сад возле храма
Засыпан палым листом.

Так легко-легко
Выплыла – и в облаке
Задумалась луна.

Белый грибок в лесу.
Какой-то лист незнакомый
К шляпке его прилип.

Блестят росинки.
Но есть у них привкус печали,
Не позабудьте!

Верно, эта цикада
Пеньем вся изошла? –
Одна скорлупка осталась.

Опала листва.
Весь мир одноцветен.
Лишь ветер гудит.

Посадили деревья в саду.
Тихо, тихо, чтоб их ободрить,
Шепчет осенний дождь.

Чтоб холодный вихрь
Ароматом напоить, опять раскрылись
Поздней осенью цветы.

Скалы среди криптомерий!
Как заострил их зубцы
Зимний холодный ветер!

Всё засыпал снег.
Одинокая старуха
В хижине лесной.

Посадка риса

Не успела отнять руки,
Как уже ветерок весенний
Поселился в зеленом ростке.

Все волнения, всю печаль
Твоего смятенного сердца
Гибкой иве отдай.

Плотно закрыла рот
Раковина морская.
Невыносимый зной!

Памяти поэта Тодзюна

Погостила и ушла
Светлая луна… Остался
Стол о четырех углах.

Увидев выставленную на продажу картину
работы Кано Мотонобу

…Кисти самого Мотонобу!
Как печальна судьба хозяев твоих!
Близятся сумерки года.

Под раскрытым зонтом
Пробираюсь сквозь ветви.
Ивы в первом пуху.

С неба своих вершин
Одни лишь речные ивы
Еще проливают дождь.

Прощаясь с друзьями

Уходит земля из-под ног.
За легкий колос хватаюсь…
Разлуки миг наступил.

Прозрачный Водопад…
Упала в светлую волну
Сосновая игла.

Повисло на солнце
Облако… Вкось по нему –
Перелетные птицы.

Осеннюю мглу
Разбила и гонит прочь
Беседа друзей.

Предсмертная песня

В пути я занемог.
И всё бежит, кружит мой сон
По выжженным полям.

Прядка волос покойной матери

Если в руки ее возьму,
Растает – так слезы мой горячи! –
Осенний иней волос.

Весеннее утро.
Над каждым холмом безымянным
Прозрачная дымка.

По горной тропинке иду.
Вдруг стало мне отчего-то легко.
Фиалки в густой траве.

На горном перевале

До столицы – там, вдали, –
Остается половина неба…
Снеговые облака.

Ей только девять дней.
Но знают и поля и горы:
Весна опять пришла.

Там, где когда-то высилась

статуя Будды

Паутинки в вышине.
Снова образ Будды вижу
На подножии пустом.

Парящих жаворонков выше
Я в небе отдохнуть присел –
На самом гребне перевала.

Посещая город Нара

В день рождения Будды
Он родился на свет,
Маленький олененок.

Там, куда улетает
Крик предрассветный кукушки,
Что там? – Далекий остров.

Флейта Санэмори

Храм Сумадэра.
Слышу, флейта играет сама собой
В темной гуще деревьев.

КЁРАЙ (1651–1704)

Как же это, друзья?
Человек глядит на вишни в цвету,
А на поясе длинный меч!

На смерть младшей сестры

Увы, в руке моей,
Слабея неприметно,
Погас мой светлячок.

ИССЁ (1653–1688)

Видели всё на свете
Мои глаза – и вернулись
К вам, белые хризантемы.

РАНСЭЦУ (1654–1707)

Осенняя луна
Сосну рисует тушью
На синих небесах.

Цветок… И еще цветок…
Так распускается слива,
Так прибывает тепло.

Я в полночь посмотрел:
Переменила русло
Небесная река.

КИКАКУ (1661–1707)

Мошек легкий рой
Вверх летит – плавучий мост
Для моей мечты.

Нищий на пути!
Летом вся его одежда –
Небо и земля.

Ко мне на заре в сновиденье
Пришла моя мать… Не гони ее
Криком своим, кукушка!

Как рыбки красивы твои!
Но если бы только, старый рыбак,
Ты мог их попробовать сам!

Заплатила дань
Земному и затихла,
Как море в летний день.

ДЗЁСО (1662–1704)

И поля и горы –
Снег тихонько всё украл…
Сразу стало пусто.

С неба льется лунный свет.
Спряталась в тени кумирни
Ослепленная сова.

ОНИЦУРА (1661–1738)

Некуда воду из чана
Выплеснуть мне теперь…
Всюду поют цикады!

ТИЁ (1703–1775)

За ночь вьюнок обвился
Вкруг бадьи моего колодца…
У соседа воды возьму!

На смерть маленького сына

О мой ловец стрекоз!
Куда в неведомую даль
Ты нынче забежал?

Полнолуния ночь!
Даже птицы не заперли
Двери в гнездах своих.

Роса на цветах шафрана!
Прольется на землю она
И станет простой водою…

О светлая луна!
Я шла и шла к тебе,
А ты всё далеко.

Только их крики слышны…
Белые цапли невидимы
Утром на свежем снегу.

Сливы весенний цвет
Дарит свой аромат человеку…
Тому, кто ветку сломал.

КАКЭЙ (1648–1716 )

Бушует осенний вихрь!
Едва народившийся месяц
Вот-вот он сметет с небес.

СИКО (1665–1731)

О кленовые листья!
Крылья вы обжигаете
Пролетающим птицам.

БУСОН (1716–1783)

От этой ивы
Начинается сумрак вечерний.
Дорога в поле.

Вот из ящика вышли…
Разве ваши лица могла я забыть?..
Пора праздничных кукол.

Грузный колокол.
А на самом его краю
Дремлет бабочка.

Лишь вершину Фудзи
Под собой не погребли
Молодые листья.

Прохладный ветерок.
Колокола покинув,
Плывет вечерний звон.

Старый колодец в селе.
Рыба метнулась за мошкой…
Темный всплеск в глубине.

Ливень грозовой!
За траву чуть держится
Стайка воробьев.

Луна так ярко светит!
Столкнулся вдруг со мной
Слепец – и засмеялся…

«Буря началась!» –
Грабитель на дороге
Предостерег меня.

Холод до сердца проник:
На гребень жены покойной
В спальне я наступил.

Ударил я топором
И замер… Каким ароматом
Повеяло в зимнем лесу!

К западу лунный свет
Движется. Тени цветов
Идут на восток.

Летняя ночь коротка.
Засверкали на гусенице
Капли рассветной росы.

КИТО (1741–1789)

Я встретил гонца на пути.
Весенний ветер, играя,
Раскрытым письмом шелестит.

Ливень грозовой!
Замертво упавший
Оживает конь.

Идешь по облакам,
И вдруг на горной тропке
Сквозь дождь – вишневый цвет!

ИССА (1768–1827)

Так кричит фазан,
Будто это он открыл
Первую звезду.

Стаял зимний снег.
Озарились радостью
Даже лица звезд.

Чужих меж нами нет!
Все мы друг другу братья
Под вишнями в цвету.

Смотри-ка, соловей
Поет всё ту же песню
И пред лицом господ!

Пролетный дикий гусь!
Скажи мне, странствия свои
С каких ты начал лет?

О цикада, не плачь!
Нет любви без разлуки
Даже для звезд в небесах.

Стаяли снега –
И полна вдруг вся деревня
Шумной детворой!

Ах, не топчи траву!
Там светляки сияли
Вчера ночной порой.

Вот выплыла луна,
И самый мелкий кустик
На праздник приглашен.

Верно, в прежней жизни
Ты сестрой моей была,
Грустная кукушка…

Дерево – на сруб…
А птицы беззаботно
Гнездышко там вьют!

По дороге не ссорьтесь,
Помогайте друг другу, как братья,
Перелетные птицы!

На смерть маленького сына

Наша жизнь – росинка.
Пусть лишь капелька росы
Наша жизнь – и всё же…

О, если б осенний вихрь
Столько опавших листьев принес,
Чтобы согреть очаг!

Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи
Вверх, до самых высот!

В зарослях сорной травы,
Смотрите, какие прекрасные
Бабочки родились!

Я наказал ребенка,
Но привязал его к дереву там,
Где дует прохладный ветер.

Печальный мир!
Даже когда расцветают вишни…
Даже тогда…

Так я и знал наперед,
Что они красивы, эти грибы,
Убивающие людей!

Си Цзиньпинь, председатель Китайской народной республики, выступая на симпозиуме, приуроченном к 69-й годовщине победы над японскими захватчиками во время мировой войны, с призывом к Японии более ответственно подходить к оценке...

Японская поэзия хокку о любви: от истории до современности

В древней культуре Японии значительное место занимали различные выражения человеческой натуры, в виде чарующей прозы и поэзии, которая пробуждает трепетные эмоции и чувства. Японская поэзия хокку о любви точна, лаконична и остра, она как снежинка, тающая на младенческой щеке или магический взгляд старика.

Японская поэзия внимательна к деталям, имеет острый слух и зоркий глаз. Поэт видит больше, чем обычный человек, он слышит все шорохи живописной природы и глубину человеческих отношений.

Стихи и быт

Весь стиль поэзии японского народа сформировался в быту, на основе традиционной жизни, великих праздников, переломных битв, обрядов и суеверий, исторического наследия Японии. Особое место в жизни людей страны восходящего солнца занимают силы матушки-природы и их божественное начало.

Богов было много, и каждый являлся воодушевлением одной из стихий: земли, воды, огня и воздуха. Природная жизненная сила наполняла многие японские произведения, в роли гор, деревьев, рек и озер.

Первый, унаследованный памятник письменности японской поэзии «Манъёсю » (второе название «Собрание мириад листьев») до сегодняшнего дня остается эталоном народного мелоса для современников. Японские поэты традиционно сравнивают «слово» с листочками деревьев и растений.

Этот сборник выражает воплощение культуры времени Нара, самого яркого расцвета буддизма и поэзии. Эта эпоха названа в честь первой постоянной столицы Японии. Точный период формирования «Манъёсю» неизвестен, примерно пару десятилетий VIII века.

«Собрание мириад листьев» включает в себя 20 книг, в которых 4496 песен, наполненных сложным единством более четырех ста лет развития поэзии древней страны. Историки отмечают, что в сборнике представлены песни с V по VIII столетие.

Правила стихописания

Первые правила формирования размера стиха, основ поэтического смысла и формы строятся на базе антологии «Манъёсю». Здесь не досконально выдерживаются все формы, но создаются базовые поэтические методы в зависимости от количества стихов, например, нагаута , в переводе «длинная песня» трактуется неопределенным числом пяти- и семисложных стихов.

Вторая классификация шестистишия это сэдока или «песня гребцов», построенная по схеме 5,7,7,5,7,7 слогов. И, безусловно, популярная пятистрочная танка или «короткая песня», где меняются стихи в 5,7,5,7,7 слогов. Маленький танка является одним из самых старых стихотворных форм. В этом стиле пишут гении, это самые прозаические, точные и великие стихи.

На переломе эпох, в конце VIII столетия, столицей Японии стал город Хэйан (современный Киото) и на литературной стезе царствовал только китайский язык. Эта тенденция продолжалась больше ста лет, но влияние «Манъёсю» не сдавало своих позиций.

Родоначальники этого сборника поддерживали национальную поэзию и противопоставляли ее китайской. Символом национальной борьбы стала танка. Парадокс, но классическая тема «луны» появилась из китайской культуры и заняла почетное место в японской поэзии.

Более поздние поэты IX века начали новый этап расцвета в японской лирике, японские хокку о любви воплощены в антологии «Кокинсю » (второе название «Кокин вакасю»). Она создавалась Комитетом поэтов на основе указа императора. Во главе, которого стоял ученый и поэт-лирик Ки-но Цураюки, его творческая личность отпечаталась в истории японской культуры, как одна из самых важных персон в истории.

Сборник старых и новых песен Ямато «Кокинсю» делится на 20 частей, так же, как и «Манъёсю», но в отличие от последнего, имеет вступление, написанное Цураюки, в котором он рассуждает о смысле всей поэзии Японии.

Сущность танки относят к высоко духовному искрометному искусству, как для ценителей, так и для простолюдин. В этот период танка был воплощением универсальности способа высказывания мыслей и эмоций, любовных переживаний, охватывающих японцев.

Только поэты, владеющие этим методом, могут вдохнуть кусочек жизни в неподвижные на листе бумаги слова. Верхом классического мастерства являются танки:

  • Сайгё,
  • Сикиси-Найсинно,
  • Фудзивара Садаиэ.

Последний, является основным составителем очень значимой для японцев антологии танка «Синкокинсю» (второе название «Новый Кокинсю»). Японцам также пришлись по душе поэтические состязания, которые именовались утаавасэ .

В поздней классике начали делить стихотворения на два полустишия: в три и два стиха, это правило диктовала строгая цензура. Неудивительно, что с течением времени появилась манера складывать стихотворение вдвоем, постепенно к ним присоединялись новые, так и появился новый вид рэнга , жанра хакай .

С приходом XVI столетия рэнга-хакай приобрела характер шутки, пародии, насмешки. Этот стиль особенно полюбили японцы, относящиеся к третьему сословию. Позднее рэнгатер-рак отделился от такого стиля, как японская поэзия хокку о любви и стал самостоятельной единицей поэзии. Хокку с самого начала своего существования был жанром для низких слоев общества, главными героями хайкай были горожане или уличные плуты.

Хокку Басе появились в XVII столетии из уст странствующего монаха Мацуо. Он создал совершенно новый и неповторимый стиль трехстишия, который стал успешным соединением шуточной и серьезной стороны хокку. Свои истоки он взял из классического танка. Дзэн-буддист и путешественник Сайгё был не только его духовным учителем, но и хорошим другом. Основа учений дзэн состоит в том, что истина мира познается в маленьких деталях.

Только через настоящие земные человеческие чувства можно познать истину поэзии хокку.

Видео: Поэзия хокку

Один из основных жанров японской поэзии - Хокку (хайку). Это стихи, составлены из коротких фраз, длинной в три строки. В Японии жанр Хокку олицетворяет вечную неразрывную связь человека и природы. Существуют правила написания хокку, которые нельзя нарушить. Первая строка должна состоять из пяти слогов, вторая из семи, третья, как и первая – из пяти. Всего же хокку должно состоять из 17 слогов. В русских хокку эти точные правила игнорируются.

Хокку о любви и страсти

Помни!
Любовь как бонсаи,
Выбери между ними.

От жарких дня поцелуев
Укройся в тени лесной.
Вечером ласки нежнее!

Солнце бережно
Фудзи коснулось…
Поучись у него, влюблённый!

Равновесие не нарушит
Кровь соперника на острие!
На ладони слеза любимой.

Острова обнимают воды,
Мой корабль моря обняли,
Но любимой объятия крепче!

Лилия алая
Листья роняет,
Словно любовница платья…

Месяц целует созвездие девы,
Облако скроет их ласки…

Старая ива у речки
Волосы-ветви омыла…
И соловей влюбился!

Русские хокку о любви

Зачем много слов?
Прошепчу твое имя,
И сказано все.

Что такое разлука?
Cквозь прохожих бредущая тень
Неведомо куда.

Когда отвечают губы,
От счастья кричу беззвучно.
Ты меня слышишь.

Лес убаюкала тишина.
Молчаливое небо ночью
Разбудило душу.

Откуда слезинка?
Долго ищу обидчика твоего,
Избегая зеркал.

Избегающий любви
Не дает согреться своему
простуженному сердцу.

Печальные звезды
Подмигивают влюбленным
Уже тысячи лет.

Ампутация памяти
Не излечила от тоски.
Лучше любви уколы.

Мотылек сгорел?
Но важнее, что он решился
Лететь на свет.

Даже зимою
Меня бросает в жар
Твой взгляд.

Кольчуга любви
Предохранила сердце
От лезвий злости.

Ищущему мудрости
Помогает не заблудиться
Фонарик любви.

Из трясины суеты
Любовь вытягивает нас.
И бросает в омут.

Японские стихи о любви отличаются удивительным проникновением в глубину души и романтическим трепетом. Они относятся к литературному жанру, который называется танка. Любовная лирина Японии пронизана тонкостью человеческих чувств и чувственностью, насыщена яркими романтическими образами и мудрыми мыслями. Танка — это сама жизнь, наивысшее проявление которой — Любовь, которая в момент своего пика делает жизнь близкой к совершенству. К танка никто не остается равнодушным, потому что она трогает самые глубокие струны души каждого из нас… Один из основных жанров японской поэзии — Хокку (хайку). Это стихи, составлены из коротких фраз, длинной в три строки. В Японии жанр Хокку олицетворяет вечную неразрывную связь человека и природы. Существуют правила написания хокку, которые нельзя нарушить. Первая строка должна состоять из пяти слогов, вторая из семи, третья, как и первая – из пяти. Всего же хокку должно состоять из 17 слогов. В русских хокку эти точные правила игнорируются. В этом разделе Вы найдете самые красивые японские стихи о любви к мужчине.

 


Читайте:



Помощь мага в различных ситуациях в жизни Нужна помощь ведьмы

Помощь мага в различных ситуациях в жизни Нужна помощь ведьмы

Избавьтесь от сумрака в вашей жизни Она не выглядит так, какими обычно рисует наше воображение знахарей. Никаких вычурных одеяний, никаких...

Как могут помочь реально сильный маг или колдун

Как могут помочь реально сильный маг или колдун

Каждый, кто искал специалиста в магии и колдовстве, не важно с какой целью, получить ли магическую помощь в делах, либо провести любовный приворот,...

Расклад таро для двоих - будем ли мы вместе

Расклад таро для двоих - будем ли мы вместе

Мало кто из людей не хочет знать о своем будущем. Стоит только получить предсказание, человек сразу же начнет анализировать его. И если скоро...

Джованни джолитти. Джолитти джованни

Джованни джолитти. Джолитти джованни

итальянский государственный политический деятель, премьер-министр Итальянского королевства (пять раз). Получил юридическое образование в Туринском...

feed-image RSS