Разделы сайта
Выбор редакции:
- Джованни джолитти. Джолитти джованни
- Гороскоп знаки зодиака по годам, восточный календарь животных животных китайского зодиака
- Что такое хлебный спас когда он празднуется
- Магический шар предсказаний для принятия решений - как пользоваться?
- Современное гадание по телефону Гадание позвонить на случайный номер
- Когда начнется растущая луна в октябре
- Когда первый лунный день в октябре
- Овен и Скорпион – совместимость мужчины и женщины
- Гороскоп здоровья овна Внешний вид и здоровье овна
- Из чего состоит Луна — объяснение для детей
Реклама
Папуасы считали, что маклай прилетел с луны. Миклухо-маклай и его папуасы Н.Н. Миклухо-Маклай: «белый папуас» |
В представлении современников Николай Николаевич Миклухо-Маклай остался взбалмошным бунтарем и мечтателем, который, по сути, не оставил после себя никаких фундаментальных трудов. Ученые признали его доказательство видового единства человечества - и только. Однако всю свою недолгую жизнь Николай Николаевич посвятил науке и достижению главной мечты: создать на островах в Тихом океане свободное государство папуасов. Причем ради превращения задумки в жизнь, он постарался столкнуть лбами три могущественные державы – Британию, Германию и Россию.
Николай Николаевич остался в фигурой противоречивой. Он родился в селе Языково-Рождественское Боровичского уезда Новгородской губернии, образование получил в Германии, а значительную часть его жизни прошла в экспедициях. Николай Николаевич написал более полутораста научных трудов. Отрицал, что представители черной расы являются переходным биологическим видом от обезьяны к homo sapiens. При этом северо-восточное побережье Новой Гвинеи в его представлении являлось идеальным «этнографическим заповедником», во главе которого он и мечтал встать. Что касается национальности, вопрос до сих пор остается открытым. Шотландские корни ученого не подтверждены. А брат Михаил говорил: «в нашей семье не было квасного патриотизма, мы были воспитаны в уважении всех национальностей». Сам Николай Николаевич в автобиографии написал о себе в третьем лице: «Ник. Ник. представляет собой смесь элементов: русского, германского и польского». Николай Николаевич вызывал у своих современников весьма неоднозначные чувства. Адмирал Иван Алексеевич Шестаков, управляющий Морским министерством, пренебрежительно называл его «прожектером» и писал: «Хочет стать на Новой Гвинее «царьком»». А это - признание Льва Толстого: «Вы первый несомненно опытом доказали, что человек везде человек, то есть доброе общительное существо, в общение с которым можно и должно входить только добром и истиной, а не пушками и водкой». Исследователь страдал приступами малярии, недолеченной лихорадкой денге, мышечным ревматизмом, болями в челюсти. Из-за постоянной борьбы с хроническими заболеваниями и осознания неизбежной скорой смерти, циничный и хладнокровный Николай в некоторых моментах был весьма сентиментален. Причем эта сентиментальность, как и сам ученый, отличалась, мягко говоря, своеобразностью. Яркий пример - лампа, которую Николай всегда брал с собой в путешествия. Он изготовил ее из черепа и локтевых костей своей возлюбленной, которая перед смертью завещала ему часть себя. Николай поставил череп на кости, на своде поместил фитиль, а над ним соорудил абажур зеленого цвета. Таким образом, он чтил память о ней и не забывал о скоротечности человеческой жизни. То ли Ротей, то ли Бука В середине октября 1870 года на собрании Российского географического общества Николай Николаевич представил проект экспедиции на острова Тихого океана. Замысел отличался амбициозностью и размахом, но был весьма туманен. У многих ученых возник вполне логичный вопрос: зачем России удаленные тропические клочки суши? Но Миклухо-Маклаю одобрение ученых не требовалось. Вскоре он получил заграничный паспорт «дворянина Миклухо-Маклая, командированного с ученой целью». С этого момента двойная фамилия исследователя стала официальной. До этого она не являлась закрепленной в документах. Ученый называл себя Миклухо-Маклаем, чтобы добавить весомости. Ведь в те времена происхождение человека играло очень большую роль и матери Николая (она была наполовину полькой с примесью голубых кровей) с большим трудом удалось добиться того, чтобы его все-таки причислили к потомственному дворянству. Совет Общества назначил Николаю Николаевичу 1200 рублей в качестве пособия. А вскоре морской министр адмирал Николай Карлович Краббе сообщил ученому, что его возьмет на борт корвет «Витязь», правда «без производства довольствия от морского ведомства». И 8 ноября 1870 года «Витязь» из Кронштадта отправился в плавание. Путешествие до заветной цели – Новой Гвинеи – продлилось почти год. 19 сентября 1871 года корвет вошел в Залив Астролябия, что в северо-восточной части острова. Папуасы подплыли к кораблю, предварительно взяв с собой дары. Команда приняла их хорошо, но потом произошло недоразумение. Когда островитяне направились обратно, команда решила отсалютовать в честь своего прибытия и бахнула из пушки. Перепуганные аборигены поспешили скрыться в джунглях. Миклухо-Маклай вместе со шведским матросом Ульсоном и чернокожим подростком-слугой, которого звали просто Бой, сошли на берег. Капитан «Витязя» предлагал ученому взять с собой матросов в качестве охранников, но тот отказался. Он решил собственными силами, демонстрируя доброту, наладить контакт с жителями островов. Исследователю и его спутникам повезло. Среди папуасов оказался один смельчак – Туй. Он справился со страхом, подошел к Николаю Николаевичу. Поскольку ученый немного владел местным языком, ему удалось узнать любопытную вещь. Оказывается, местные восприняли появление белого человека как приближающийся апокалипсис. Но ничего страшного не произошло. Поэтому они решили, что Николай – их великий предок Ротей, который «ушел, но обещал вернуться». Но после грохота пушек мнение папуасов, конечно, изменилось: Николай Николаевич из ожившего предка Ротея превратился в злого духа по имени Бука. «Витязь» покинул залив Астролябия через неделю. За это время на мысе Гарагаси Миклухо-Маклай с помощниками построил хижину. И по наставлению капитана корабля небольшая площадка возле жилища была заминирована на случай нападения аборигенов. Точно неизвестно пригодился ли исследователю этот «щит» или нет. Первое время отношения с местными жителями не складывались. При любых его попытках пойти на контакт, папуасы просто убегали из своей деревни под названием Бонгу и прятались в джунглях. Один только Туй иногда заходил в гости к ученому. Он помогал Миклухо-Маклая практиковать язык, а также рассказывал о жизни на островах. Сдвинуть дело с мертвой точки помог случай. Однажды на Туя упало дерево, повредив голову. И лечение не помогало – рана начала гноиться. Тогда за дело взялся Николай Николаевич. Он сумел помочь несчастному аборигену, после чего местные перестали воспринимать как злого Буку. Более того, они пригласили его к себе в деревню. Вот только женщин и детей на всякий случай все равно спрятали. Воспоминание о пушечных выстрелах глубоко засели в их головах. В хижине на мысе Гарагаси Миклухо-Маклай провел целый год. За это время он исследовал огромную территорию острова, составил подробное описание флоры и фауны, переименовал залив Астролябия в Берег Маклая, сумел стать для аборигенов не просто другом, а белокожим богом. Они звали его «каарам тамо», что можно перевести, как «лунный человек». В середине декабря 1872 года к острову подошел клипер «Изумруд». Любопытно: в России и Европе были уверены, что исследователь давно погиб. Газета «Санкт-Петербургские ведомости» даже опубликовала об этом некролог. Поэтому максимум, на что надеялась команда «Изумруда» - найти могилу Миклухо-Маклая. К их удивлению, он был жив, хоть и сильно болен. В таком же состоянии находился швед. А вот Бой дожить до прихода судна не сумел, его скосила «опухоль лимфатических желёз в паху». Папуасы тоже люди В мае 1875 года до Николая Николаевича дошли слухи о том, что Англия готовит аннексию восточной части Новой Гвинеи. В том числе и залива Астролябия. Эта ошарашила ученого. Поэтому он отправил письмо Семенову-Тян-Шанскому, руководителю РГО, в котором говорил, что папуасы нуждаются в защите. Были там такие строки: «Не как русский, а как Тамо-боро-боро папуасов Берега Маклая я хочу обратиться к Его Императорскому Величеству с просьбой о покровительстве моей страны и моих людей и поддержать мой протест против Англии…». Проще говоря, Николай Николаевич предлагал России протекторат над Новой Гвинеей, но с сохранением ее суверенитета. Петр Петрович переслал письмо в Министерство иностранных дел и департамент внутренних отношений, который возглавлял барон Федор Романович Остен-Сакен. Он-то и рассказал императору Александру II о замысле Миклухо-Маклая, а заодно порекомендовал государю завернуть проект. Александр так и поступил. Осознав, что надеяться больше не на кого, Николай стал готовиться ко второй экспедиции самостоятельно. Ему удалось договориться с голландским бизнесменом по фамилии Шомбургк на счет того, чтобы торговая шхуна «Си Бёрд» доставит исследователя к берегам Новой Гвинеи. Кроме этого, Шомбургк обязался прислать за ученым корабль спустя полгода. 27 июня 1876 года шхуна «Си Бёрд» вошла в залив Астролябия. Миклухо-Маклай провел среди папуасов почти полтора года, поскольку голландец своего слова не сдержал. К сожалению, известно об экспедиции немного, поскольку многие записи из полевых дневников Николая Николаевича были утеряны. Ученый, как и в первый раз, поселился недалеко от деревни Бонгу. Только теперь он построил хижину на мысе Бугарлом, поскольку его старое жилище было уничтожено термитами. Николай Николаевич разбил огород, стал выращивать незнакомые аборигенам культуры – тыкву, кукурузу, огурцы и арбузы. Вскоре овощи «прописались» и у местных жителей. Папуасы, конечно, вспомнили ученого и встретили его очень тепло. Более того, они пригласили его на свадьбу, где позволили увидеть главное таинство – похищение невесты. Побывал он и на похоронах, что отражено в воспоминаниях. Во время пребывания среди островитян Николай Николаевич сделал упор на антропологические исследования. В дневнике он оставил запись: «В будущем те же райские птицы и бабочки будут восхищать зоолога, те же насекомые насчитываться тысячами в его коллекциях, между тем как почти наверное может случиться, что будущему антропологу придётся разыскивать чистокровного папуаса в его примитивном состоянии в горах Новой Гвинеи, как я искал сакай и семанг в лесах Малайского полуострова». Примерно в это время у исследователя появилась мысль о создании Папуасского Союза, объединяющего разрозненные деревни Новой Гвинеи. И уже этот Союз он задумывал пристроить под защиту какого-либо мощного европейского государства. В качестве «охранника» Миклухо-Маклай рассматривал не только Россию, но еще Британию и Германию. Ученый побывал в нескольких десятках деревень, общался с местными и думал, как их объединить? Ситуацию осложняла не только удаленность поселений друг от друга, но и языковой барьер. Ведь местные жители говорили на разных диалектах. Он выяснил, что в 27 деревнях люди говорят на 14 языках. Во время второй экспедиции Миклухо-Маклай окончательно убедился в том, что папуасы – вовсе не «соединяющее звено» между обезьяной и белым человекам. Об это он писал так: «Части света с их различными условиями жизни не могут быть заселены одною разновидностью Species Homo. Поэтому существование многих рас совершенно согласно с законами природы…». Через 6 месяцев судно не появилось. Его съестные припасы заканчивались. От огорода толку было немного. К тому же не на чем было делать записи. Поэтому исследователю пришлось задействовать книжные листы и писать между строк. Но главное – таяло драгоценное время. Ведь Миклухо-Маклай думал, что аннексия Новой Гвинеи начнется буквально со дня на день. Сложившаяся ситуация сильно ударила по ученому, его здоровье резко ухудшилось, но ученую деятельность он не прекращал. В такой нервной обстановке прошел еще год. И вдруг в заливе показалась шхуна «Флауэр оф Ярроу». Голландский бизнесмен все-таки вспомнил о своем обещании. Перед тем как подняться на борт, Миклухо-Маклай долго разговаривал с вождями деревень. Эта беседа сводилась к одному – если на острове появятся белые, местные должны прятаться от них. Также он показал папуасам тайные знаки, по которым они смогут узнать человека от Тамо-боро-боро. В ноябре 1877 года шхуна покинула залив. Попытка реализовать мечту Спустя 4 года Миклухо-Маклай представил британцам «Проект развития Берега Маклая». Так командующий военно-морским флотом в юго-западной части Тихого океана Уилсон узнал, что ученый хочет вновь вернуться к папуасам, чтобы защитить их от европейцев. Ведь Миклухо-Маклай все еще ждал кровавой аннексии Новой Гвинеи со стороны какого-либо государства. Как ученый и исследователь, Николай прекрасно знал о жестокости колонизаторов и надеялся, что его папуасы не повторят печальной участи многочисленных туземных племен, населявших острова Атлантического и Тихого океанов. Главная цель «Проекта» заключалась в создании Большого Совета из деревенских старейшин. В объединенных деревнях должны были появиться школы, дороги, мосты. Предполагалось постепенное развитие местной экономики. Сам ученый определил себе должность консультанта и министра иностранных дел. И если все бы пошло, как задумывалось, со временем Папуасский Союз признал бы протекторат Великобритании. Но заинтересовать англичанина Николай Николаевич не смог. С тем же самым «Проектом развития Берега Маклая» Николай Николаевич обратился к управляющему российским Морским министерством Шестакову. Тот тоже идею отверг, заявив, что Николай «хочет стать на Новой Гвинее «царьком»». Зато другая инициатива Миклухо-Маклая – создание заправочной базы в Новой Гвинее для русского флота – заинтересовала самого императора. И Шестакову поручили заняться проработкой инициативы. Но идея «Проекта» не оставляла ученого. В 1883 году он вновь попробовал «пристроить» его в Британии, и вновь неудачно. Зато сдвинулась с мертвой точки идея создания базы русского флота. Шестаков поставил перед командующим отрядом судов Российской империи на Тихом океане контр-адмиралом Николаем Васильевичем Копытовым задачу: исследовать береговую линию Нивой Гвинеи и решить, подойдут ли гавани, предложенные Миклухо-Маклаем, в качестве угольных складов для кораблей. Поэтому была запланирована разведывательная экспедиция к берегам Новой Гвинеи. И в середине марта 1883 года корвет «Скобелев» (переименованный «Витязь») с Миклухо-Маклаем на борту достиг залива Астролябия. Третье пребывание Николая Николаевича среди аборигенов оказалось самым коротким - всего 8 дней. Выяснилось, что почти все местные, которых он знал, уже умерли, в том числе и Туй. А деревня Бонгу сильно обезлюдела. Папуасы объяснили это болезнями, войнами и «колдунами из гор». Миклухо-Маклай был подавлен и разбит. Он понял, что мечту о Союзе в задуманном варианте воплотить в жизнь не удастся. И решил, что «Проект» нужно видоизменить. А именно: во главе Союза должен встать именно он. При этом под чьим протекторатом будет государство, неважно. Пообещав папуасам, что скоро вернется, Николай Николаевич покинул остров. Параллельно с этим Копытов исследовал гавани, но ни одна из них не подошла. Главная проблема заключалась в их удаленности от океанских коммуникаций. Для того чтобы добраться до путей, крейсерам пришлось бы тратить слишком много угля. Тем не менее, Копытов высоко оценил заслуги ученого и даже выплатил ему несколько сотен долларов за оказанные услуги проводника и переводчика. Амбициозный план Сложная обстановка вокруг Новой Гвинеи подтолкнула Николая Николаевича написать великому князю Алексею Александровичу письмо, в котором он вновь возвращался к Папуасскому Союзу и российском протекторате над ним. А заодно отправил послание Александру III. Тем временем юго-восточная часть Новой Гвинеи стала британской – это постаралось правительство австралийского штата Квинсленд. Оно, не спрашивая разрешения у других государств, просто объявило остров своей собственностью и направило необходимые документы в Лондон. Сделано это по одной причине – австралийцы боялись, что их может опередить Германия. И, таким образом, появится серьезная угроза британским колониям в том регионе. Николай Николаевич попытался повлиять на судьбу, как он считал, своего Берега Маклая. Ученый посчитал, что именно русский «Скобелев» подтолкнул правительство Квинсленда к аннексии. О страхе перед Германией он не догадался. Поспешив с выводами и не разобравшись в проблеме, Миклуха отправил очередные письма в Россию, Англию и Германию. Только на сей раз особую надежду Николай Николаевич возлагал как раз на Германию и Бисмарка: «...предохранить от захвата англичанами саму землю, но и взять под защиту права темнокожих туземцев островов Тихого океана как людей, от бессовестной несправедливой и жестокой эксплуатации не только англичанами, но и всеми белыми вообще». Ожидая вердикта сильных мира сего, летом 1883 года Николай Николаевич перебрался в Сидней. Здесь обосновался в биологической станции, продолжая исследовательскую работу. Тогда же он принял решение жениться на своей старой знакомой – Маргарет Робертсон, несмотря на враждебное к нему отношение родственников невесты. Их в женихе не устраивало буквально все: его бедственное финансовое положение, слабое здоровье, национальность… А главное, по завещанию первого мужа Маргарет (он умер за несколько лет до знакомства женщины с Николаем) она получала 2 тысячи фунтов годовой ренты. И семейство Робертсонов не хотело из-за русского ученого терять эти деньги, ведь в случае ее повторного брака, выплаты прекращались. Но все же родня Маргарет уступила. Пара повенчалась 27 февраля 1884 года и поселилась в доме возле биологической станции. У Миклухо-Маклая родилось два сына – Александр и Владимир, правда, в Австралии их называли Нильсом и Алленом. Любопытно: в России они никогда не бывали. Британо-Германский «междусобойчик» Немцы тоже не стали отвечать на письмо Миклухо-Маклая. Вместо этого они решили действовать быстро и жестко. Осенью 1884 года доверенное лицо германской Новогвинейской компании Отто Фиш, с которым Миклухо-Маклай познакомился в Сиднее, прибыл на Берег Маклая. Выдав себя за родственника тамо боро-боро, он купил землю под угольную базу и плантации. Затем в залив Астролябия вошел немецкий крейсер и… Северо-Восточная часть Новой Гвинеи оказалась под протекторатом Германии. О предательстве Отто (ученый считал именно так) Николай узнал в декабре того же года. В панике он послал очередную телеграмму Бисмарку: «Туземцы Берега Маклая отвергают германскую аннексию». В ответ – снова привычная тишина. А немцы и англичане полюбовно договорились о разделе Новой Гвинеи в начале 1885 года без участия Миклухо-Маклая и России. Для Николая это означало одно – берег Маклая был потерян. Как известно, беда не приходит одна. Правительство Нового Южного Уэльса (штат на юго-востоке, куда входит Сидней) объявило Миклухо-Маклаю о том, что земля, на которой находится биологическая станция и его дом, передается военным. Соответственно, ему нужно было освободить свою «обитель». Находясь в разбитом и подавленном состоянии (плюс добавились старые проблемы со здоровьем) Николай Николаевич решил вернуться в Россию. И в конце июня 1886 года оказался в Санкт-Петербурге. Мысль о том, что папуасам помогут русские колонизаторы, не оставляла ученого. И вскоре «Новости и Биржевая газета» опубликовала заметку. В ней было приглашение всем желающим отправиться на Берег Маклая, чтобы строить там свободное государство. О том, как на это отреагируют немцы Миклуха и думать не хотел. К его удивлению, желающих оказалось очень много. План переселения соотечественников был в шаге от реализации. Николай Николаевич даже написал письмо Александру III, в котором просил разрешения создать на Берегу Маклая русскую колонию. Император затею, конечно же, не поддержал. Это окончательно сломало ученого. Все его многочисленные заболевания обострились и 2 апреля 1888 года ученого не стало. Его жена распорядилась выбить на могильной плите заглавные буквы фразы Nothing But Death Can Separate Us («Только смерть может разлучить нас»). И после похорон вернулась в Сидней. Ctrl Enter Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter Имя Миклухо-Маклая хорошо известно каждому: выдающийся этнограф сделал многое для исследования быта коренного населения Новой Гвинеи. Обывателям казалось, что его жизнь сродни захватывающему дух приключению, на самом же деле великий путешественник сталкивался с огромными трудностями в своей работе, его постоянно одолевали болезни. Как жилось Миклухо-Маклаю с папуасами, и за что они прозвали его «лунным человеком» - читайте далее. Миклухо-Маклай прожил всего 41 год и с детства постоянно отвоевывал право на жизнь. Вначале он перенес воспаление легких, позже была малярия и лихорадка, эти болезни провоцировали постоянные обмороки, припадки бреда. Смерть Маклая вообще была вызвана заболеванием, которое врачи не сумели диагностировать: у ученого болела челюсть, у него не функционировала одна рука, и были сильнейшие отечности ног и живота. Много лет спустя во время перезахоронения останков Маклая были проведены исследования, в результате которых было установлено: у Маклая был рак челюсти, и метастазы распространились по всему телу. Несмотря на такой букет заболеваний, Миклухо-Маклай постоянно путешествовал, он объездил самые удаленные уголки нашей планеты и не боялся бывать там, где не ступала нога цивилизованного человека. Ученый стал первооткрывателем Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании, до него никто не интересовался бытом коренного населения этих территорий. В честь экспедиций этнографа местность названа «Берегом Маклая». Первая экспедиция этнографа в Новую Гвинею датируется 1871 годом. Путешественник добрался к далекой земле на корабле «Витязь» и остался жить с аборигенами. Правда, первая встреча не обошлась без эксцессов: местные встретили корабль дружественно, согласились подняться на борт, но когда уходили, услышали залп и, конечно же, испугались. Как оказалось, залп был дан в качестве приветствия новых «друзей», но аборигены задумки капитана не оценили. В итоге Маклай уговорил единственного оставшегося на берегу смельчака стать его проводником. Парня звали Туй, он помог Маклаю войти в контакт с жителями прибрежных деревень. Те, в свою очередь, построили исследователю хижину. Позже Туй получил серьезную травму - на него упало дерево, Маклай смог вылечить мужчину, за что получил славу целителя, прибывшего… с Луны. Гвинейцы всерьез считали, что в обличии Маклая к ним пришел прародитель рода Ротей. Маклай прожил год с папуасами, за это время в России уже успели опубликовать официальный некролог, поскольку никто не верил, что в тех условиях было возможно выжить. Правда, экспедиция на корабле «Изумруд» все же прибыла его забирать в установленный срок. Этнограф направил предложение в Россию организовать на Берегу Маклая российский протекторат, но инициатива была отклонена. А вот в Германии идея получила одобрение, и вскоре Гвинея стала немецкой колонией. Правда, на местных жителях это отразилось негативно: среди племен начались войны, многие папуасы погибли, деревни опустели. Организовать независимое государство под предводительством Миклухо-Маклая оказалось нереальной задачей. Интересной была и личная жизнь путешественника: несмотря на постоянные болезни и разъезды, он успевал завязывать отношения с девушками. Пожалуй, самой экстравагантной оказалась история с пациенткой, которую Маклай лечил, когда проходил медицинскую практику. Девушка умерла, завещав ему череп в знак вечной любви. Из него этнограф сделал настольную лампу, которую потом всегда брал с собой в путешествия. Сохранились сведения и о романах Маклая с девушками из папуасских племен. Была у Миклухо-Маклая и официальная жена, автралийка. У пары родилось два сына, семью Маклай перевез в Петербург, где они прожили 6 лет. После смерти Миклухо-Маклая жена с детьми вернулась в Австралию. Бедный Бой, он умер... - наконец сказал Миклухо-Маклай. Ульсон [помощник Маклая – шведский моряк – прим. Ред. ] стоял совершенно растерянный и спрашивал, что теперь делать. Тело мы бросим сегодня ночью в море. Так, чтобы они [папуасы] ничего не видели. А сейчас потрудитесь набрать побольше камней и положить их в шлюпку. Тело должно сразу же пойти ко дну... Миклухо-Маклай любил Боя и остро переживал первую утрату. Никогда больше этот мальчик не увидит родного острова, не услышит шума прибоя и шелеста листьев кокосовых пальм у хижины, где ждет его одинокая мать... Но Маклай был прежде всего человеком научного долга, лишенным предрассудков и ложной сентиментальности. Ради истины он не щадил себя, и другие, окружавшие его, должны были служить целям науки. Ульсон, которой при жизни Боя всегда дурно отзывался о нем, бранил юношу, теперь заговорил о боге и об исполнении воли его. На глазах шведа стояли слезы. Бросьте хныкать, Ульсон, - резко оборвал его Маклай. - Бой умер потому, что отказывался от пищи. Туземное поверье. Они считают, что больной не должен есть совсем или есть очень мало. И вот результат. Глаза шведа округлились от ужаса. Это кощунство! - закричал он. - Бог накажет вас... Затем перешел на умильно-просительный тон: Очень прошу, не делайте этого. Я запрещаю распиливать мой череп! Запрещаю. И не смейте выбрасывать меня на съедение акулам... Маклай криво улыбнулся: Не вопите! Мозг такого осла, как вы, - небольшая находка для науки. Кроме того, вы еще не умерли, черт бы вас побрал с вашей трусостью и нытьем! Пусть будет по-вашему... Одержав победу, Ульсон успокоился. Но он плохо знал Маклая: не уговоры шведа повлияли на решение ученого, а тот факт, что у последнего просто не оказалось достаточно большой склянки для помещения мозга полинезийца. Однако он вспомнил, что обещал профессору Гегенбауру при случае добыть и прислать в Страсбург гортань темнокожего человека со всею мускулатурой ее. Опасаясь, что вот-вот могут явиться папуасы, и не обращая внимания на вопли дрожащего от суеверного страха Ульсона, ученый быстро достал анатомические инструменты, склянку со спиртом и принялся за дело... Боя похоронили этой же ночью. Наутро явились туземцы и стали уговаривать Миклухо-Маклая отпустить Боя в Гумбу, где его обязательно вылечат. Чтобы отвлечь их от этих неприятных разговоров, ученый решил совершить «чудо». Он взял блюдечко, налил немного спирта, поставил блюдечко на веранду и позвал гостей. Взяв затем стакан с водой, он отпил немного из него, и дал попробовать одному из туземцев, который убедился, что в стакане вода. Прибавив к спирту на блюдечке несколько капель воды, Маклай поднес зажженную спичку. Спирт вспыхнул. Туземцы отпрянули. Ученый стал разбрызгивать горящий спирт на лестницу, на землю. Папуасы с криками бросились вон из Гарагаси. Вскоре, однако, возле хижины собралась огромная толпа. То были жители Бонгу, Били-Били и острова Кар-Кар. «Маклай, не зажигай моря!» - кричали они. Если до этого случая папуасы называли русского ученого «гаре тамо», что значит «человек в футляре», то есть «человек в одежде», то теперь его стали именовать «каарам тамо» - «человек с Луны». Убеждению в том, что «тамо-русс» - «русский человек» явился с Луны, послужил еще один случай: как-то ночью мимо Гарагаси проходили две ярко освещенные пироги. Ученому пришла фантазия отсалютовать им фейерверком, и он зажег фальшфейер. Эффект получился потрясающий: папуасы побросали факелы в воду и удрали. «Тамо-русс выпустил в небо Луну», - рассказывали они в селениях. Так за Маклаем закрепилась кличка «человек с Луны». Напрасно Маклай раскладывал перед Туем географическую карту и старался объяснить, где находится Россия. «Бой улетел в Россию?» - спрашивал Туй и указывал на Луну. Другие интересовались, есть ли на Луне дома, деревья, женщины и сколько там у Маклая жен, на каких звездах ему удалось побывать. Ученого поразило, что папуасы считают солнце большой звездой. Только пожилой папуас Каин с острова Били-Били был задумчив. Он побывал на острове Сегу, где ему показали «телум-Анут» - фигуру женщины с бака европейского судна. Там же он впервые услыхал о далекой стране, где у людей есть железные топоры и ножи, большие дома и где все одеваются в платья и носят башмаки, как Маклай. Остальные считали свой берег единственным местом на земле, где обитает человек. Колесников М.С. Миклухо-Маклай. М., «Молодая гвардия», 1961 г., с. 124-127. Томан И.Б.
Н.Н. Миклухо-Маклай: «белый папуас»В тот день, когда к берегам Новой Гвинеи подошел русский военный корабль «Витязь», похожий на огромное морское чудовище, местные жители подумали, что наступил конец света. Одни стали спешно рыть себе могилы, другие пытались скрыться в горах. Нашлось, правда, несколько отчаянных смельчаков, которые решили, что к ним прибыл легендарный первопредок Ротей. Они сели в лодки и поспешили ему навстречу. На корабле их встретили дружелюбно, с благодарностью приняли дары, однако на обратном пути папуасы были столь напуганы внезапным пушечным выстрелом, прогремевшим в честь благополучного прибытия судна, что усомнились в своем предположении. А Ротей ли это? Уж не пожаловал ли к ним сам злой дух Бука? Такой ли в точности была первая встреча Николая Николаевича Миклухо-Маклая с папуасами Новой Гвинеи, сказать трудно, ибо данная история была записана более двадцати лет спустя после того, как ученый уехал из этих мест. Достоверно известно одно: местные жители встретили нежданного гостя отнюдь не с распростертыми объятиями. Впрочем, Николай Николаевич не рассчитывал на иной прием. Он был достаточно наслышан о кровожадности туземцев, однако, хоть и не верил большинству подобных рассказов, все-таки считал, что местным жителям не за что любить незнакомца, потревожившего их покой. И все же, направляясь в первый раз к папуасской деревне, не зная ни языка, ни обычаев, ни намерений ее обитателей, он не взял с собой никакого оружия и не остановился даже тогда, когда несколько стрел пролетело над его головой. Остановившись недалеко от толпы вооруженных людей, он спокойно расстелил на земле циновку, улегся на нее и заснул. Проснувшись через два часа, он увидел вокруг себя тех же людей, которые на этот раз были настроены дружелюбно и почтительно. Столь резкая перемена настроения объясняется абсолютным хладнокровием Миклухо-Маклая перед лицом опасности. Папуасы решили, что человек, полностью лишенный страха смерти, обладает сверхъестественными способностями и, может быть, даже бессмертен. Что же привело русского ученого к берегам Новой Гвинеи? Николай Николаевич Миклуха (такова была его первоначальная фамилия) родился 5 июля 1846 года в семье инженера-путейца в селе Рождественское близ г. Боровичи Новгородской губернии. Вскоре семья переехала в Петербург. В 1859-1863 гг. Н.Н. Миклухо-Маклай учился во 2-й Петербургской гимназии. В 1863 году он стал вольнослушателем отделения естественных наук физико-математического факультета Петербургского университета; одновременно посещал лекции в Медико-хирургической академии. В 1864 году за участие в студенческих волнениях его исключили из университета, и он вынужден был продолжить образование в Германии, где изучал философию, химию и медицину в Гейдельбергском, Лейпцигском и Йенском университетах. Здесь он, кстати, удлинил свою фамилию, превратившись из Миклухи в Миклухо-Маклая. Фамилию, которую он взял себе, носил его предок, правда, звучала она чуть иначе: Миклуха-Махлай. В 1866 году профессор Йенского университета Эрнст Геккель пригласил Миклухо-Маклая и швейцарского студента Генриха Фоля в экспедицию на Канарские острова для изучения губок – примитивных многоклеточных животных, обитающих в южных морях. Через три месяца, проведя необходимые исследования, профессор уехал, а Миклухо-Маклай со своим спутником переоделся в арабский костюм и отправился в путешествие по Марокко. Это первое перевоплощение во многом предопределило дальнейшую судьбу Миклухо-Маклая. Он понял, что его истинное призвание – не ботанические и зоологические штудии, а исследование жизни человеческой путем проникновения в самую ее гущу, дабы постичь иную культуру не только разумом, но и сердцем. Миклухо-Маклай закончил Йенский университет в 1868 году и вновь отправился на Восток, где, как и прежде, перевоплотился в араба. На этот раз он посетил Египет, Саудовскую Аравию, Эфиопию и Судан. Однако, с увлечением исследуя культуру этих стран, молодой ученый понимал, что он здесь не первопроходец. Ему же хотелось познакомиться с неизвестными народами, никогда не вступавшими в контакт с европейцами. И вот однажды ему попалась в руки изданная в Бремене книга Отто Финша «Новая Гвинея». И тут-то он понял, куда должен ехать. Вернувшись в Россию, молодой ученый сумел убедить коллег в необходимости осуществления своего замысла и с помощью Русского Географического общества получил разрешение отправиться к берегам Новой Гвинеи на военном судне «Витязь». 8 ноября 1870 года «Витязь» вышел из Кронштадтского порта и почти через год, 19 сентября 1871 года, бросил якорь в заливе Астролябии, на северо-восточном берегу Новой Гвинеи. Этот залив был открыт в 1827 году французским мореплавателем Дюмоном Дюрвилем, который назвал его в честь судна, на котором приплыл. Однако Дюрвиль, опасаясь лихорадки и туземцев, не высадился на берег. Таким образом, Миклухо-Маклай был первым европейцем, который ступил на землю Новой Гвинеи. В тот же день Миклухо-Маклай стал вести дневник, в котором скрупулезно записывал все свои наблюдения. Он был издан только в 1950 году. Этот дневник бесценен не только как источник о культуре папуасов Новой Гвинеи. Он представляет собой потрясающе интересную, захватывающую историю о встрече двух культур, о самых неожиданных гранях человеческих взаимоотношений и, самое главное, о всепобеждающей силе добра. Как свидетельствуют дневники Миклухо-Маклая и воспоминания о нем, собранные среди папуасов много лет спустя, жители Новой Гвинеи прониклись уважением и любовью к не похожему на них пришельцу, который, в отличие от обычных людей, совсем не боялся смерти. Миклухо-Маклай быстро выучил их язык и завоевал их доверие, ибо папуасы были для него отнюдь не только объектами наблюдения. Они стали для него друзьями и даже больше. Как мы видели, жители Новой Гвинеи считали Миклухо-Маклая необыкновенным человеком, и он принял ту единственно возможную для себя роль, которую он должен был играть. Только так он мог войти в сообщество папуасов, увидеть его изнутри и выжить. (по рис. Миклухо-Маклая) У папуасов были самые разные представления о личности Миклухо-Маклая, причем сейчас довольно сложно выяснить, какие из них сложились во время его пребывания среди них, а какие – после, когда образ странного пришельца стал обрастать легендами. Его принимали то за легендарного героя Ротея, то за пришельца с луны (видимо, из-за бледного цвета его кожи), но более распространенным было представление о том, что в Миклухо-Маклая вселился дух их далекого предка. Вот почему обитатели Новой Гвинеи называли Миклухо-Маклая «белым папуасом», что для ученого было весьма лестно: значит, его принимали за своего, несмотря на необычную внешность. И это неудивительно: Миклухо-Маклай настолько свыкся с образом жизни и привычками папуасов, настолько сросся с данной ему ролью, что ему не надо было притворяться и изображать из себя одного из них. Он действительно был им; в противном случае папуасы почувствовали бы какую-то фальшь, притворство или страх, и тогда европеец не сдобровал бы… Зная о своем высоком авторитете среди папуасов, Миклухо-Маклай чувствовал ответственность перед ними. Он лечил их, обучал полезным навыкам в области сельского хозяйства; порой ему удавалось предотвращать междоусобные войны. Впрочем, пребывание Миклухо-Маклая на Новой Гвинее идиллией не назовешь. Все это время он балансировал над пропастью, и одно неверное слово, жест или взгляд могли стоить ему жизни. Как мы помним, уже первый день экспедиции мог оказаться для ученого последним. Похожий случай произошел и впоследствии. Однажды ему сообщили, что двое молодых людей хотят его ограбить и убить. И тогда Миклухо-Маклай один пошел в деревню, где они жили, созвал ее обитателей, среди которых были его потенциальные убийцы, сообщил им о том, что знает их намерения, и затем, сославшись на усталость, спокойно улегся спать. Проснулся он целым и невредимым. Молодые люди, только что мечтавшие расправиться с ним, подарили ему свинью и проводили до самого дома, оберегая от возможного нападения себе подобных. Этот и другие подобные случаи заставили папуасов поверить в бессмертие их белого собрата. И все же однажды они решили прямо спросить его об этом. Что надо было ответить на подобный вопрос? Правда могла стоить жизни. Солгать? Но Миклухо-Маклай не исключал того, что может умереть от болезни или погибнуть, и тогда столь веривших в него людей постигнет глубокое разочарование. И он решился на отчаянный шаг. Дав одному из спрашивавших большое и острое копье, он велел ему проверить самому. Папуасы были потрясены предложением Миклухо-Маклая. Никто не решился проверить бессмертие «белого папуаса», и больше ему вопросов на эту тему не задавали. В декабре 1872 года русский военный корабль вновь оказался у берегов Новой Гвинеи. Его появление поставило Миклухо-Маклая перед выбором: остаться или уехать. Ему нелегко было расставаться со своими друзьями, с которыми он сроднился душой, однако стремление донести до научной общественности результаты своих наблюдений и жажда новых открытий взяли верх. Он простился с папуасами, обещав им непременно вернуться. И сдержал свое слово. После странствий по Филиппинским и Молуккским островам он в июне 1876 года вернулся на знакомый берег, где прожил до ноября 1877 года. Впоследствии он поселился в Сиднее, где занимался исследовательской работой и откуда совершил еще одно путешествие по островам Тихого океана. В 1882 году он, после 12-летнего отсутствия, посетил Россию. Встречали его как героя. Он выступал множество раз с докладами о своих исследованиях, о нем писали газеты, и даже царь изъявил желание побеседовать с прославленным ученым. Однако Миклухо-Маклай не мог долго оставаться на одном месте. Ветер дальних странствий снова звал его, и, кроме того, он хотел вновь увидеться со своими друзьями-папуасами. В 1883 году Миклухо-Маклай покидает Россию и возвращается в Австралию. В Батавии он встречает российский корвет «Скобелев» (новое название корвета «Витязь») и не может отказать себе в желании вновь посетить берег Маклая, куда намеревался зайти командир корабля адмирал Копытов. Несколько дней, с 17 марта по 23 марта, Миклухо-Маклай проводит в знакомых местах. Несмотря на то, что ученый договорился с жителями острова Сегу о строительстве своего дома на острове Мегаспена, вернуться на Берег Маклая ему было уже не суждено. Тяжелая болезнь позволила Миклухо-Маклаю оставаться среди друзей лишь несколько дней, и он вновь простился с ними. На этот раз навсегда. Вернувшись в Сидней, Миклухо-Маклай обрел, наконец, семейное счастье. В феврале 1884 года он женился на Маргарет Робертсон, дочери крупного землевладельца и политического деятеля Нового Южного Уэльса, которая родила ему двоих сыновей. В 1886 г. учёный вновь возвращается в Россию и снова предлагает императору «Проект Берега Маклая» как противодействие колонизации острова Германией. Однако и эта попытка не принесла желаемого результата. Очевидно, активизация соперничества с Германией в стол удаленном регионе могла принести России не столько политические и иные дивиденды, сколько ненужные внешнеполитические осложнения, тем более что именно в 1884 г. был возобновлен «союз трех императоров» - российского, германского и австрийского. В 1887 году ученый еще раз ездил в Австралию. Конец 1887 - начало 1888 годов были посвящены лихорадочной работе над многочисленными рукописями, которые надо было подготовить для печати. Здоровье Миклухо-Маклая было давно подорвано и он, чувствуя приближение смерти, работал без устали. 2 апреля 1888 года он умер в возрасте 41 год в клинике Вилие в Санкт-Петербурге. Жена Миклухо-Маклая и его дети, вернувшиеся после смерти учёного в Австралию, в знак высоких заслуг ученого до 1917 года получали российскую пенсию, которая выплачивалась из личных денег Александра III, а затем Николая II. Имя самоотверженного ученого, отважного путешественника и великодушного Человека известно и на родине, и в далекой Новой Гвинее. В 1947 году имя Миклухо-Маклая присвоено институту этнографии АН СССР (ныне Институт этнологии и антропологии РАН им. Н.Н. Миклухо-Маклая). Тогда же режиссер А.Е. Разумный снял художественный фильм «Миклухо-Маклай». В 1996 году, в год 150-летия со дня рождения Миклухо-Маклая, ЮНЕСКО назвало его Гражданином мира. В том же году у здания Музея им. У. Маклея (Macleay Museum) на территории Университета Сиднея (University of Sydney) установлен бюст учёного (скульптор Г. Распопов). В Москве есть улица Миклухо-Маклая. О нем напоминает и Берег Миклухо-Маклая, протянувшийся на 300 километров между заливом Астролябия и полуостровом Хуен, на территории государства Папуа – Новая Гвинея. Порой его посещают и российские путешественники. Будем надеяться, что наши читатели и автор этих строк когда-нибудь тоже окажутся среди них. Литература1. Миклухо-Маклай Н.Н. Собрание сочинений. В 5-ти тт. - М.-Л., 1950-1954. Т.1. Дневники путешествий. 1870-1872. - М.-Л.,1950; Т.2. Дневники путешествий. 1873-1887. Т.2. - М.-Л.,1950.
|
Читайте: |
---|
Популярное:
Новое
- Гороскоп знаки зодиака по годам, восточный календарь животных животных китайского зодиака
- Что такое хлебный спас когда он празднуется
- Магический шар предсказаний для принятия решений - как пользоваться?
- Современное гадание по телефону Гадание позвонить на случайный номер
- Когда начнется растущая луна в октябре
- Когда первый лунный день в октябре
- Овен и Скорпион – совместимость мужчины и женщины
- Гороскоп здоровья овна Внешний вид и здоровье овна
- Из чего состоит Луна — объяснение для детей
- Илона Новоселова умерла причина смерти последние известия